Собаки лают на нас, Санчо, значит, мы движемся вперед ©
Название: Настоящие дикари
Фэндом: «Викинги» (Vikings)
Автор: голубая сталь
Персонажи: НМП, ярл Борг, Рагнар (фоном), Бьорн (фоном)
Рейтинг: R (мат)
Предупреждения: мат
Тайм-лайн: 2х04, 2х05
Аннотация: Захват Боргом Каттегата глазами местного жителя
От автора: не стилизация, могут быть исторические ляпы и даже нелепости. Автор грешен и не заморачивается матчастью.
Статус: в процессе. Размер маленький, но я не могу все сразу.
1Моего папашу в Каттегате никто не любил. Даже я его не любил. Но особенно его не любил Снорри, потому что однажды он запустил в Снорри кочергой и сломал ему нос. Теперь у Снорри вечно такой гунявый голос, как будто под носом у него кусок дерьма. И это совершенно не вяжется с его веселым нравом.
Снорри – старший из моих младших братьев и первый сын моего отца от второго брака. Ему одиннадцать. За ним с перерывами в два года следуют все остальные. Первым идет Стейн – «Камень», ему девять. Потом Сван – «Лебедь», ему семь. Сверре – «Тяжелый», действительно любит пожрать больше остальных, ему пять. Последними идут двое, которых я решил сделать воинами, потому что я не знаю, что еще мне с ними сделать. Имена у них подходящие: Скьёльд – «Щит», ему три, и Скегги – «Топор», ему год. Два месяца назад, уже после смерти отца, он сделал свои первые шаги. Я уверен - он будет великим воином, потому что он невероятно жаден и повсюду оставляет за собой увечья, кровь и разрушения.
Меня зовут Свейн, и мне четырнадцать. Свейн означает «Парень». Просто, блядь, парень, и все. Но, я думаю, это боги подсказывают родителям имена детей, так что я не в обиде. Спасибо, что парень, а не что-нибудь похуже.
Итого нас семеро в этом сарае, и все на букву «С».
Мы живем на вершине холма на юго-западе от Каттегата. Из-за ивовых кустов открывается прекрасный вид на город и на море. А из нашего сарая открывается прекрасный вид на пепелище, которым три месяца назад стал наш дом.
Дело было так: дом, блядь, загорелся. Может, это дело рук Топора? Великий воин скуксился и решил поджечь себе зад. Я не знаю, как это случилось. Я ходил в город, но хорошо, что дом загорелся как раз тогда, когда я возвращался обратно и был уже на подходе. Братья вытащили друг друга и, бросив младших в лужу, пытались погасить огонь. Топор рвался в бой, но Щит крепко держал его за задницу. Благодаря тому, что на младших можно было не отвлекаться, подоспевшему мне удалось спасти кое-какое добро.
Отец сгорел.
Он лежал бухой, и единственное, чего я никак не пойму – это как можно было так разжиреть на нашей репе и козлином молоке. Я его дернул пару раз за руку, стащил с лавки и протащил метр к выходу. А потом Снорри снаружи запрыгал на одной ноге и завопил своим гунявым голосом:
- Пёс с ним! Котел!
Я бросил отца на пол и, метнувшись в сторону, схватил и выкинул в дверной проем наш единственный котел.
А потом я услышал отчаянный крик Сверре:
- Спаси Асвальда!
И я побежал спасать Асвальда. Асвальд – это полено, которому моя мачеха придала очертания человека. Она сделала Асвальда для Снорри, своего первенца, но мне тоже разрешалось проводить с ним время. И всем, кто был после меня. Асвальд был нашим восьмым братом, даже когда немного обгорел.
Потом надо было спасти одеяла, звериные шкуры, топор. Задыхаясь в дыму, я хватал все, что попадется под руку. Все это уже полыхало, мои братья, не покладая ни рук, ни ног, тушили то, что мне удавалось выкинуть из дома. Скегги неистовствовал.
Надо было спасти так много всего, что на отца у меня не хватило ни времени, ни сил. В какой-то момент я развернулся, чтобы вновь броситься в дом, но крыша просто обвалилась. Отец полетел в Хельхейм, не приходя в сознание.
Мои волосы обгорели. Руки и лицо обожгло. Руки, конечно, сильнее, хотя я бы предпочел сильнее поджарить рожу, но сохранить руки невредимыми. Руки мне были нужны, как никогда, а рожа вряд ли.
Так или иначе, теперь мы жили в нашем бывшем сарае. Огород большей частью тоже уцелел.
Я стал главой нашего курятника, который до воцарения отца считался родом. В городе мне дали прозвище «Паленая рожа».
Я не мог одновременно готовить жилище к зиме и кормить братьев. Я, конечно, выбрал еду. Я обрабатывал землю и свозил все излишки в город, потому что мне все равно негде было их хранить. За это ярл Рагнар обещал прислать нам с братьями на помощь пару мужчин, чтобы утеплить и обустроить сарай к зиме. Спасибо моему папаше - без повеления ярла никто в Каттегате не хотел тратить на нас свое время.
Ярл Рагнар когда-то был земледельцем. Он посмотрел на репу, которую я вырастил, и она ему понравилась. Крепкий розовощекий Скегги, восседавший среди реп, как среди поверженных врагов, ему тоже понравился. Он нагнулся к брату и сказал тем же безразличным холодным тоном, каким он всегда обо всем говорил: «Я с радостью возьму тебя в свою дружину, Скегги. Лишь только ты научишься как следует стоять на ногах». Все это не на шутку меня воодушевило, и я ждал обещанной помощи целых три недели, не напоминая о себе, чтобы не надоесть.
Потом ярл Рагнар ушел на запад.
~*~
На рассвете второго дня лета, спустя почти месяц после ухода ярла, Сван прибежал ко мне в огород, размахивая руками.
- Что? – спросил я, поднимаясь на ноги. Я кашлянул, подавившись дурным предчувствием.
- Это. Очень. Плохо! - запыхавшись, крикнул Сван. Он схватил меня за рукав, и мы побежали к нашим ивовым кустам, откуда было удобно наблюдать за городом. Когда мы оказались поблизости, Сван резко дернул меня за штанину, чтобы я присел и не отсвечивал.
Сквозь жидкие листья я увидел, как, залитые рассветным солнцем, к городу идут чужие дракары. Сердце застыло у меня в груди от ужаса, а потом рухнуло куда-то вниз.
- Это не ярл Рагнар, да? – спросил я у брата, цепляясь за призрачную надежду.
- Ярл Рагнар летает на золотом драконе, - с досадой ответил мне Сван так, как будто это мне было семь лет, а не ему.
А, ну, значит, это не он.
Я вцепился в плечи Свана.
- Собери всех. Быстро!
Я бросился к дому. Все походные мешки погибли в огне, поэтому я швырнул на землю четыре шкуры, по количеству моих братьев, способных нести поклажу. Я накидал внутрь еды, что попалась под руку, и крепко перевязал тюки веревкой.
Братья выстроились у входа. Скегге и Скьёльда мы посадили в маленькую разбитую тачку на одном колесе. Передвигаться с ней неудобно, но тащить наших славных берсерков на себе было некому. В ту же тачку я сунул Асвальда.
- Слушайте, братья, - сказал я им, раздавая тюки. – Сейчас рассвет. Идите в пещеру, где мы раньше играли.
- Где вход в Свартальвхейм? – уточнил Сван, нахмурившись. Снорри раздраженно закатил глаза и цокнул языком.
- Сейчас лучше в Свартальвхейм, чем в Каттегат, - ответил я, выдавая Снорри нож. – Ждите меня там до полудня.
- А после полудня? – спросил Снорри. – Что нам делать после полудня?
Я замолчал. Я не знал. Чтобы скрыть это и выиграть себе на раздумья несколько секунд, я подошел к каждому брату и поцеловал его в макушку.
- Если я не приду за вами до полудня - идите вдоль реки, - сказал я после этого. – Пока не встретите людей.
- Что мы им скажем? – спросил Стейн.
- Вы скажете: «Мы братья бедного Свейна Паленая рожа из Каттегата», - ответил я. – Попросите принять вас и пообещаете усердно работать.
- Почему «бедного»? – спросил Сверре, но его голос дрогнул, потому что он сам знал ответ.
Поняв, что мне большего нечего им дать или сказать, Снорри, как предводитель похода, скомандовал выдвигаться. Я смотрел им вслед, совсем недолго, пока они не скрылись из виду в лесной чаще.
Мои руки и ноги словно одеревенели. Как старик я сел на обгорелый пень перед своим домом и уперся локтями в колени.
С побережья до меня доносились звуки битвы, но я не хотел смотреть.
Мне осталось только ждать.
~*~
2
Пока я сидел на пне у дома и прислушивался к звукам, доносившимся с побережья, наша единственная коза Йорун отвязалась и пришла ко мне. «Йорун» означает «любящая лошадей» - она любила отцовского коня Альва, околевшего прошедшей зимой.
Обычно Йорун была злючкой и больно кусалась. Она хотела съесть мои волосы, которые только начали отрастать после пожара, правда, не ровно и не везде. Но в этот раз против своего обыкновения она мирно паслась рядом.
- Они тебя не тронут, - сказал я, похлопав Йорун по костлявой спине.
Жаль, она не могла сказать того же обо мне.
Битва была недолгой и длилась в общей сложности меньше часа. Хоть я и дал себе зарок не смотреть и не вставать с пня – все равно вытягивал шею, надеясь увидеть что-нибудь из-за кустов. По крайней мере, из Каттегата не поднимался дым. И крики, доносившиеся раньше, смолкли. Я снова услышал пение птиц и шум моря, словно не было никакого вторжения.
Наш дом было хорошо видно снизу, и я знал, что их воины рано или поздно придут ко мне. Поэтому я отправил своих братьев в пещеру Свартальвхейм. Единственное, чего я никак не мог решить, так это что я буду говорить, когда они придут сюда? Они, конечно, спросят, один ли я живу. Если я отвечу, что живу один, а они меня не тронут, и жизнь в Каттегате не станет невыносимой - мне придется вернуть своих братьев, и тогда выяснится, что я врал. А врать нехорошо. Если я отвечу, что живу с братьями, воины спросят, где они. Что я отвечу? Зачем тогда я прятал их? Смогу ли я молчать? До полудня еще далеко - они не успеют уйти вдоль реки раньше, чем захватчики выбьют из меня дух.
Все, что мне удалось придумать, так это что надо прикинуться идиотом. С идиота спрос, как с Йорун. Буду молчать или мычать, как Хрут из города, ковырять в заднице и смеяться невпопад.
Еще какое-то время я воображал себя идиотом, вспоминал, что и как делал Хрут, жалел, что наблюдал за ним невнимательно, и обещал, что впредь буду добрей к нему, если выживу в этой передряге. Иногда я рассеянно теребил жесткую грязную шерсть у Йорун на боку. Ей было все равно. Для нее я и так всегда был идиотом.
Потом я увидел всадников. Их было пятеро, первым ехал высокий темноволосый воин. Издалека я принял его за Ролло и испугался, что, если это он, мой трюк со Свейном-идиотом не удастся, как и байка про жизнь в одиночестве.
Но это был не Ролло, а какой-то незнакомец. Воины остановились прямо перед моим пнем и уставились на меня сверху вниз со своих лошадей.
- Люди сказали, здесь живет Свейн Паленая рожа и шестеро его младших братьев, - сказал темноволосый после непродолжительного молчания. – Судя по роже, Свейн – это ты.
Ну, конечно. Люди сказали, блядь.
Я вдруг понял, что если буду сейчас изображать идиота, то только разозлю их, и меня точно убьют.
- Ну, раз люди так сказали…, - процедил я сквозь зубы, медленно поднимаясь им навстречу.
Темноволосый усмехнулся и обернулся через плечо к своим воинам. Они выглядели разочарованными. Судя по тому, что их было пятеро, а их топоры были наготове и обагрены кровью, люди Каттегата забыли упомянуть, что зловещий Свейн - сопляк, едва вошедший в возраст мужчины, а его свирепые братья – малолетние дети, некоторые из которых срутся под себя и не стоят на ногах. Мысленно я поблагодарил этих злобных ублюдков, людей Каттегата, и порадовался, что многие из них к этому часу уже в Хельхейме стараниями героев, стоящих прямо передо мной.
Воины спешились, затем двое, поудобнее перехватив топоры, направились в огород, а двое - к сараю. Я на них не смотрел, но слышал, как они отворили дверь и загремели нашей утварью, обыскивая помещение. Темноволосый воин остался со мной.
- С этого утра у тебя новый ярл, - беззлобно сказал он.
В сарае гремели, я боязливо прислушивался, хотя ломать и портить там было нечего.
- Ты? – спросил я.
Он усмехнулся. Похоже, роль идиота мне неплохо удавалась.
- Не я, - ответил он. - Ярл Борг из Гетленда.
Я не знал, где эта жопа Гетленд, но слышал имя ярла Борга. Я слышал, Ролло стал сражаться на его стороне против ярла Рагнара. А потом Ролло стал сражаться на стороне ярла Рагнара против него. А потом – еще что-нибудь. Как Ролло удавалось обманывать всех этих могучих ярлов?
Вероятно, ярла Борга оправдывало то, что он никогда не слышал на тинге речи Ролло, похожие на лай безмозглой суки. А ярла Рагнара, вероятно, оправдывало то, что у них с Ролло был общий отец, правда, это было давно, и с тех пор ярл Рагнар мог бы уже вынуть голову из задницы.
Не моего ума дело это все.
- Я Торвар, - сказал темноволосый воин ярла Борга, когда молчание затянулось.
- Я Свейн, - ответил я.
- Я понял.
Несколько секунд мы стояли, молча разглядывая друг друга, а затем он посмотрел через мое плечо на своих спутников, закончивших обыск. Один из них отрицательно покачал головой, давая понять, что никого не нашел, хотя это и так было ясно.
- Отправил своих? – спросил меня Торвар, кивнув в сторону леса.
Какое-то время я медлил с ответом.
- Ну, отправил, - мрачно сказал я, опустив глаза в землю.
- Верни назад, - приказал он.
Затем воины ярла Борга сели на своих лошадей, одна из которых тут же навалила кучу.
- Сегодня будьте здесь, - сказал Торвар. – Завтра с утра иди в город, один или с братьями. Люди объяснят тебе новые порядки.
«Они будут сильно отличаться от старых?» - хотелось спросить мне. «Ты мне скажи», - ответил бы Торвар.
Я промолчал.
Они были уже на полпути к подножью холма, когда я, поглядев на наше жилище, бросился за ними следом.
- Эй, воин! – крикнул я, остановившись у прохудившейся ограды.
Торвар придержал свою лошадь и обернулся на мой крик.
- Я смогу увидеть ярла Борга?
Торвар на секунду задумался.
- Тебе поглазеть или по делу? – уточнил он.
Я кивнул в сторону сарая, в котором мы жили, и пепелища, которое было раньше нашим домом.
- Сам видишь, какие мои дела, - ответил я.
Дела мои были не очень, поэтому Торвар задумался, неопределенно пожал плечами, а затем кивнул. Это значило, что он точно не знает, но я могу попытаться.
Воины тронулись с места, а я смотрел им вслед, пока мимо меня не просеменила Йорун, стараясь поспеть за лошадями.
- Стой! – крикнул я, хватая ее за веревку, споткнулся о камень и упал. Дружинники ярла Борга уже не слышали меня и не обернулись на мои проклятия.
Я поднялся с земли и отряхнул колени, не выпуская веревку Йорун из рук, а затем поплелся к дому. Я волок Йорун за собой. Она упиралась. Опасность миновала, и она стала такой же вредной гадиной, как обычно.
- Ты такая же ровня коню, как я – воинам ярла Борга, - сказал я Йорун, затаскивая ее в огород. – Я разрешаю тебе есть ботву. А ты то и дело норовишь от нас сбежать.
Йорун мотала головой, ей было плевать на мои справедливые упреки.
Привязав козу, я посмотрел на небо. До полудня было еще далеко. Я мог бы успеть сбегать в город, вернуться обратно и забрать своих братьев, но Торвар не велел высовываться. Мне хотелось сделать так, как он сказал. Пусть ярл Борг разбирается сегодня со своим новым хозяйством, а завтра я буду просить его о помощи.
Если он откажет или не выслушает меня, тогда я сделаю шаг навстречу смерти и спрошу его при всех, может ли он остановить приход зимы.
~*~
3Здесь холодно и тесно, поэтому мы спим, сваленные в одну кучу, как туши кроликов. Я лежу снизу и стараюсь поменьше шевелиться, чтобы не будить братьев. Но этой ночью я почти не спал и, в конце концов, устал смотреть в потолок и боязливо прислушиваться к ночным шорохам за стеной. Под сонное ворчание младших я неторопливо пополз к выходу.
Снаружи меня обдало холодом, и я съежился, прикрывая за собой скрипучую дверь сарая. Было зябко, и я уже знал, что спать сегодня больше не буду, поэтому умылся водой из ведра. Мы оставляем его у входа, чтобы не бегать ночью к ручью, если захочется пить. Стиснув собственные плечи, я на негнущихся ногах направился к своему любимому пню. Я подумал, что нам нужно сделать здесь лавку. И стол к лавке. И еще столько всего нужно сделать – например, навес, желоба для ската воды и бочки под желоба. Я мог бы руководить постройкой хорошей фермы здесь, если бы мне было, кем руководить.
Я дрожал от холода и изредка решался поднять глаза, чтобы посмотреть на Асгард. В одном я был уверен: боги забыли меня, даже если когда-нибудь знали о моем существовании. Я, правда, ничего не сделал, чтобы заслужить их внимание или напомнить о себе.
Я был даже рад. Асгард огромен, усеян сотнями ослепительных звезд. Значит, боги не спят, ведь нельзя спать при таком ярком свете. А люди спят, потому что свет богов до нас едва долетает. Не хотелось бы думать, что весь Асгард смотрит сейчас именно на меня, потому что в этот мертвый предрассветный час больше им смотреть не на кого.
За спиной скрипнула дверь, я услышал плеск воды из ведра, и через несколько секунд брат стал пихать меня задницей, устраиваясь на том же пне.
- Я все думаю, - прогундосил Снорри. – Почему этот чужак не забрал все добро и не уехал?
Я пожал плечами.
- Наверное, у него другие планы.
Снорри нагнулся и начал в задумчивости возить пальцем по песку.
- Если он будет сидеть здесь, то кто будет сидеть в его родной стране?
- Наместник, - неопределенно ответил я. – Кто-то, кому он доверяет. Я не знаю, брат.
- Значит, он правда будет нашим новым ярлом, - задумчиво сказал Снорри, как будто для него это что-то значило.
- Если ему здесь понравится, - я пожал плечами. – И если его не вышибет ярл Рагнар или кто-нибудь другой.
- А какой ярл нам лучше? – спросил Снорри.
Я задумался. Зачем вообще человеку нужен ярл? Ярл вершит суд на тинге, возглавляет походы и приносит жертвы богам от имени своих людей. Ярл владеет землей и кораблями. Ярл собирает подати, чтобы все это содержать. Поскольку единственной причиной, по которой ярл существует, являются его люди, ярл должен их защищать.
Подати я платил репой, но защиты и справедливости пока не видел, одни обещания. А теперь нас и вовсе захватили. Я не участвовал в блоте и не бывал в Уппсале, потому что я мал, а мой папаша - свинья. В поход я в своей жизни вообще не попаду, потому что я не воин и уже никогда им не стану. Как вообще я должен определить, какой ярл лучше для меня? Должен ли я вообще об этом думать?
- Я пока не знаю, - многозначительно ответил я. – Может быть, нам придется выбирать.
- Кого мы выберем?
- Я же сказал – пока не знаю.
Снорри не удовлетворил мой ответ. Он недовольно засопел, а потом встал и направился к нашим обзорным ивовым кустам, чтобы отлить.
- А он, похоже, не спит, - сказал Снорри через некоторое время, глядя из-за кустов на город.
- Новый ярл?
- Ага, - Снорри застегнул штаны. – Я бы на его месте тоже не спал.
- Ты не на его месте, а все равно не спишь.
Снорри фыркнул. Он признавал мою власть в этой семье, но любил напускать на себя такой вид, как будто соображает в делах лучше меня. Словно я здесь мужчина, а он - моя мать. В следующем году Снорри получит право носить оружие, хотя это право ему без особой надобности. Я навсегда останусь его старшим братом, но с годами это будет все незаметнее.
- Ты бы подумал хорошенько, что будешь говорить сегодня ярлу, - сказал он, сильно похлопав меня по плечу, и поплелся обратно в сарай.
~*~
Утреннее солнце заливало Каттегат, и каждый клочок земли здесь был для меня полон воспоминаний. Нигде и никогда я не был, кроме Каттегата.
Вот, например, это ровное место, покрытое песком, по дороге к складам, куда мы сейчас направлялись. Мне было восемь, и я притащил сюда ржавый сломанный отцовский нож. На этом месте мы играли с ним. Нас было много, все младше одиннадцати, были даже девчонки. Это было еще при ярле Харальдсоне, на второй или третий день последнего тинга, который он возглавлял.
Бьорн, сын Рагнара, накануне получил браслет. Обычно он был не злобный, да я его почти не знал. Но в тот день то ли из-за браслета, то ли из-за того, что мы не позвали его с собой, то ли еще из-за чего-то, он на нас разозлился. Он подошел, отнял нож и сказал, что никто из нас по закону еще не имеет права носить оружие.
- Эй, это похоже на оружие? – справедливо возмутился семилетний Гуди, указывая на ржавую железяку.
- Если я смогу убить тебя этим – значит, похоже, - ответил Бьорн, ловко перехватывая нож. – Хочешь проверить?
Бьорн и не думал никого убивать. Но Гуди испугался его угроз, а я – нет, и втайне горжусь этим. Бьорн был старше меня на четыре года, учился сражаться у отца и со вчерашнего дня считался мужчиной, но я все равно бросил ему вызов, налетев на него всем телом и ударив головой в живот.
Наша схватка длилась несколько секунд - Бьорн, конечно, легко одолел меня. Победа его опьянила и, вместо того, чтобы просто выбить мне зубы и оставить лежать в стороне, он решил надавать мне оплеух. Пока он разминался, я нащупал в песке острый камень и собирался ударить им Бьорна Рагнарссона в висок. До сих пор я думаю, что мог убить его, и это придает мне сил, хотя ни до, ни после я не испытывал к нему ненависти.
Нашу драку прекратил Рагнар, оттащив от меня своего сына за воротник.
Я быстро выпустил камень и присыпал его песком, чтобы Рагнар не заметил и не догадался, какую смерть я уготовил его сыну. Но он и не смотрел в мою сторону. Он дал Бьорну затрещину и сказал, чтобы тот думал, прежде чем выбирать себе в противники всякое дерьмо.
- О мужчине судят по его врагам, - сказал Рагнар, вцепившись в плечо своего сына. – Ты хочешь, чтобы тебя судили по нему?
Мое лицо было залито кровью, Бьорн разбил мне нос и губы. И я был довольно грязный, потому что моя мачеха была доброй, но нерасторопной хозяйкой. Рагнар указывал на меня пальцем, но даже не смотрел.
- Пусть нож отдаст! – крикнул я, в отчаянии стукнув кулаком по песку. На самом деле, Бьорн от неожиданности выронил нож, когда я ударил его в живот, и теперь он валялся недалеко от меня. Но мне хотелось выкрикнуть в лицо своему врагу хоть что-нибудь.
Рагнар отпустил сына и выпрямился. Он посмотрел на меня сверху вниз, по-птичьему склонив голову набок, и едва заметно улыбнулся.
- Ты храбрый мальчик, - сказал он.
- Тогда почему битва со мной – позор для твоего сына! – крикнул я и снова стукнул кулаком по песку. Я был в ярости, что из-за Рагнара не успел нанести противнику свой решающий удар.
Глаза Рагнара похолодели. Мой гнев мгновенно исчез, уступив место страху, потому что я вдруг испугался, что он отрежет мне язык. Прямо здесь, ржавым ножом моего папаши. Но он не двинулся с места.
- Ты поймешь, - проговорил Рагнар этим своим дребезжащим голосом. – Потом.
Теперь я понимал.
Как я понимал и то, что на побережье еще много острых камней. И то, что если о мужчине судят по его врагам, то, значит, та драка была позором для Бьорна, но славой для меня.
Вспоминая об этом, я дошел до складов, возле которых топтался Рауд, папаша того самого Гуди. Это ему я свозил свою репу. На вид он был цел и невредим, но почему-то топтался возле складов, как не родной. Кажется, он был рад меня видеть.
Мы отошли на несколько шагов в сторону.
- Они там с самого утра, - тихо проговорил Рауд, кивнув в сторону складов. – Что-то считают.
- Люди нового ярла? – в тон ему шепотом спросил я. Он закивал.
Мои братья облепили его, как мухи, и смотрели с надеждой, поэтому он сделал еще несколько шагов в сторону от складов, присел на опрокинутое корыто и заговорил.
- Сначала он велел всем людям свалить свое оружие в кучу перед трапезной, залез на крыльцо и сказал, что его зовут ярл Борг, и что жизнь у нас теперь будет – заебись, ни то, что прежде, - тихо начал Рауд. – Жена Рагнара ушла в горы вместе с Ролло и детьми, прихватив пару слуг. Клянусь бородой Одина, Лагерта не оставила бы усадьбу в такой час.
Женщинам Каттегата стало гораздо проще любить Лагерту, после того, как ярл Рагнар жестоко отверг ее на глазах у всех и взял себе новую жену. Не знал, что Рауду тоже.
- Он обещал тому, кто укажет, где они скрываются, дать золота по его собственному весу.
- По весу ярла? – уточнил я.
- По весу того, кто укажет, конечно, - фыркнул Рауд.
В моем случае лучше бы по весу ярла. Хотя я все равно понятия не имел, где сейчас жена Рагнара.
- И что, ему указали?
- Некоторые приходили и говорили, мол, посмотри там, поищи здесь, - сказал Рауд. – Он посылал воинов. Семью Рагнара нигде не нашли. Но он все равно заплатил всем, кто пришел.
- По весу?! – воскликнул я.
- Нет, конечно! – шикнул на меня Рауд и с опаской покосился на склады. – Ты тупой? Но заплатил хорошо. Теперь те, кто знает, где можно спрятаться в горах, рассказывают об этом ярлу и получают награду. Если они не боятся возвращения Рагнара, конечно. А таких совсем немного.
Я подумал, что боюсь возвращения Рагнара. И потом Свартальвхейм мог бы спасти жизнь моим братьям, не хочу, чтобы все подряд о нем знали.
- Что же дальше? – шепотом спросил Сван.
- А дальше он отпустил всех по домам и велел не высовываться, - продолжил Рауд. - Одному из своих он велел разобрать кучу оружия перед трапезной. Хорошее оружие они отнесли на свои дракары. Плохое свалили в углу в трапезной.
- На дракары? – уточнил Снорри. – Значит, они уходят?
- Не знаю, парень, - ответил Рауд. – Потом он сел в трапезной, а своих людей отправил считать дворы. И считали они целый день – кто, где и сколько.
- Я знаю, ко мне приезжали его воины, - сказал я. – Только они уже знали, кто я и сколько нас. Люди Каттегата им сказали.
- Это не я, - быстро заявил Рауд.
- Я знаю.
Это с легкостью мог быть он. Скорее всего, это он и был. Паскуда.
- Сегодня его люди пришли на склады, - продолжал Рауд. – А сам ярл с утра делил золото Рагнара. Долю его воинов погрузили на дракары к хорошему оружию, а остальное притащили в трапезную.
Я задумался. В городе была спокойно. Женщин было меньше, чем обычно, они сидели по домам. Кроме рабынь, конечно. А в остальном жизнь казалась такой же, как обычно.
- Трупы, - сказал Рауд. – Трупы они сожгли вчера.
Ах, да. Были же трупы.
- Много убитых? – спросил я.
Рауд назвал имена некоторых павших. Многие были женщинами. И это были даже не их имена. Например, мы звали их Вилма и Тринн, но их матери назвали их по-другому. И это было давно. В их стране, которая находится хрен знает где на востоке. Я спросил себя: винили ли люди в их смерти ярла Рагнара, оставившего город под защитой рабынь? Если, конечно, кто-то вообще заметил смерть Вилмы и Тринн.
Остальных убитых я тоже знал всю жизнь, но почему-то ничего не почувствовал в своем сердце. Может, с сердцем моим что-то не так?
- Ярл принимает людей? – спросил я Рауда. Рауд усмехнулся в ответ. – Ладно. Спасибо тебе.
Я нагнулся и, взяв на руки Скегги, тяжело зашагал к центру города.
~*~
Фэндом: «Викинги» (Vikings)
Автор: голубая сталь
Персонажи: НМП, ярл Борг, Рагнар (фоном), Бьорн (фоном)
Рейтинг: R (мат)
Предупреждения: мат
Тайм-лайн: 2х04, 2х05
Аннотация: Захват Боргом Каттегата глазами местного жителя
От автора: не стилизация, могут быть исторические ляпы и даже нелепости. Автор грешен и не заморачивается матчастью.
Статус: в процессе. Размер маленький, но я не могу все сразу.
1Моего папашу в Каттегате никто не любил. Даже я его не любил. Но особенно его не любил Снорри, потому что однажды он запустил в Снорри кочергой и сломал ему нос. Теперь у Снорри вечно такой гунявый голос, как будто под носом у него кусок дерьма. И это совершенно не вяжется с его веселым нравом.
Снорри – старший из моих младших братьев и первый сын моего отца от второго брака. Ему одиннадцать. За ним с перерывами в два года следуют все остальные. Первым идет Стейн – «Камень», ему девять. Потом Сван – «Лебедь», ему семь. Сверре – «Тяжелый», действительно любит пожрать больше остальных, ему пять. Последними идут двое, которых я решил сделать воинами, потому что я не знаю, что еще мне с ними сделать. Имена у них подходящие: Скьёльд – «Щит», ему три, и Скегги – «Топор», ему год. Два месяца назад, уже после смерти отца, он сделал свои первые шаги. Я уверен - он будет великим воином, потому что он невероятно жаден и повсюду оставляет за собой увечья, кровь и разрушения.
Меня зовут Свейн, и мне четырнадцать. Свейн означает «Парень». Просто, блядь, парень, и все. Но, я думаю, это боги подсказывают родителям имена детей, так что я не в обиде. Спасибо, что парень, а не что-нибудь похуже.
Итого нас семеро в этом сарае, и все на букву «С».
Мы живем на вершине холма на юго-западе от Каттегата. Из-за ивовых кустов открывается прекрасный вид на город и на море. А из нашего сарая открывается прекрасный вид на пепелище, которым три месяца назад стал наш дом.
Дело было так: дом, блядь, загорелся. Может, это дело рук Топора? Великий воин скуксился и решил поджечь себе зад. Я не знаю, как это случилось. Я ходил в город, но хорошо, что дом загорелся как раз тогда, когда я возвращался обратно и был уже на подходе. Братья вытащили друг друга и, бросив младших в лужу, пытались погасить огонь. Топор рвался в бой, но Щит крепко держал его за задницу. Благодаря тому, что на младших можно было не отвлекаться, подоспевшему мне удалось спасти кое-какое добро.
Отец сгорел.
Он лежал бухой, и единственное, чего я никак не пойму – это как можно было так разжиреть на нашей репе и козлином молоке. Я его дернул пару раз за руку, стащил с лавки и протащил метр к выходу. А потом Снорри снаружи запрыгал на одной ноге и завопил своим гунявым голосом:
- Пёс с ним! Котел!
Я бросил отца на пол и, метнувшись в сторону, схватил и выкинул в дверной проем наш единственный котел.
А потом я услышал отчаянный крик Сверре:
- Спаси Асвальда!
И я побежал спасать Асвальда. Асвальд – это полено, которому моя мачеха придала очертания человека. Она сделала Асвальда для Снорри, своего первенца, но мне тоже разрешалось проводить с ним время. И всем, кто был после меня. Асвальд был нашим восьмым братом, даже когда немного обгорел.
Потом надо было спасти одеяла, звериные шкуры, топор. Задыхаясь в дыму, я хватал все, что попадется под руку. Все это уже полыхало, мои братья, не покладая ни рук, ни ног, тушили то, что мне удавалось выкинуть из дома. Скегги неистовствовал.
Надо было спасти так много всего, что на отца у меня не хватило ни времени, ни сил. В какой-то момент я развернулся, чтобы вновь броситься в дом, но крыша просто обвалилась. Отец полетел в Хельхейм, не приходя в сознание.
Мои волосы обгорели. Руки и лицо обожгло. Руки, конечно, сильнее, хотя я бы предпочел сильнее поджарить рожу, но сохранить руки невредимыми. Руки мне были нужны, как никогда, а рожа вряд ли.
Так или иначе, теперь мы жили в нашем бывшем сарае. Огород большей частью тоже уцелел.
Я стал главой нашего курятника, который до воцарения отца считался родом. В городе мне дали прозвище «Паленая рожа».
Я не мог одновременно готовить жилище к зиме и кормить братьев. Я, конечно, выбрал еду. Я обрабатывал землю и свозил все излишки в город, потому что мне все равно негде было их хранить. За это ярл Рагнар обещал прислать нам с братьями на помощь пару мужчин, чтобы утеплить и обустроить сарай к зиме. Спасибо моему папаше - без повеления ярла никто в Каттегате не хотел тратить на нас свое время.
Ярл Рагнар когда-то был земледельцем. Он посмотрел на репу, которую я вырастил, и она ему понравилась. Крепкий розовощекий Скегги, восседавший среди реп, как среди поверженных врагов, ему тоже понравился. Он нагнулся к брату и сказал тем же безразличным холодным тоном, каким он всегда обо всем говорил: «Я с радостью возьму тебя в свою дружину, Скегги. Лишь только ты научишься как следует стоять на ногах». Все это не на шутку меня воодушевило, и я ждал обещанной помощи целых три недели, не напоминая о себе, чтобы не надоесть.
Потом ярл Рагнар ушел на запад.
~*~
На рассвете второго дня лета, спустя почти месяц после ухода ярла, Сван прибежал ко мне в огород, размахивая руками.
- Что? – спросил я, поднимаясь на ноги. Я кашлянул, подавившись дурным предчувствием.
- Это. Очень. Плохо! - запыхавшись, крикнул Сван. Он схватил меня за рукав, и мы побежали к нашим ивовым кустам, откуда было удобно наблюдать за городом. Когда мы оказались поблизости, Сван резко дернул меня за штанину, чтобы я присел и не отсвечивал.
Сквозь жидкие листья я увидел, как, залитые рассветным солнцем, к городу идут чужие дракары. Сердце застыло у меня в груди от ужаса, а потом рухнуло куда-то вниз.
- Это не ярл Рагнар, да? – спросил я у брата, цепляясь за призрачную надежду.
- Ярл Рагнар летает на золотом драконе, - с досадой ответил мне Сван так, как будто это мне было семь лет, а не ему.
А, ну, значит, это не он.
Я вцепился в плечи Свана.
- Собери всех. Быстро!
Я бросился к дому. Все походные мешки погибли в огне, поэтому я швырнул на землю четыре шкуры, по количеству моих братьев, способных нести поклажу. Я накидал внутрь еды, что попалась под руку, и крепко перевязал тюки веревкой.
Братья выстроились у входа. Скегге и Скьёльда мы посадили в маленькую разбитую тачку на одном колесе. Передвигаться с ней неудобно, но тащить наших славных берсерков на себе было некому. В ту же тачку я сунул Асвальда.
- Слушайте, братья, - сказал я им, раздавая тюки. – Сейчас рассвет. Идите в пещеру, где мы раньше играли.
- Где вход в Свартальвхейм? – уточнил Сван, нахмурившись. Снорри раздраженно закатил глаза и цокнул языком.
- Сейчас лучше в Свартальвхейм, чем в Каттегат, - ответил я, выдавая Снорри нож. – Ждите меня там до полудня.
- А после полудня? – спросил Снорри. – Что нам делать после полудня?
Я замолчал. Я не знал. Чтобы скрыть это и выиграть себе на раздумья несколько секунд, я подошел к каждому брату и поцеловал его в макушку.
- Если я не приду за вами до полудня - идите вдоль реки, - сказал я после этого. – Пока не встретите людей.
- Что мы им скажем? – спросил Стейн.
- Вы скажете: «Мы братья бедного Свейна Паленая рожа из Каттегата», - ответил я. – Попросите принять вас и пообещаете усердно работать.
- Почему «бедного»? – спросил Сверре, но его голос дрогнул, потому что он сам знал ответ.
Поняв, что мне большего нечего им дать или сказать, Снорри, как предводитель похода, скомандовал выдвигаться. Я смотрел им вслед, совсем недолго, пока они не скрылись из виду в лесной чаще.
Мои руки и ноги словно одеревенели. Как старик я сел на обгорелый пень перед своим домом и уперся локтями в колени.
С побережья до меня доносились звуки битвы, но я не хотел смотреть.
Мне осталось только ждать.
~*~
2
Пока я сидел на пне у дома и прислушивался к звукам, доносившимся с побережья, наша единственная коза Йорун отвязалась и пришла ко мне. «Йорун» означает «любящая лошадей» - она любила отцовского коня Альва, околевшего прошедшей зимой.
Обычно Йорун была злючкой и больно кусалась. Она хотела съесть мои волосы, которые только начали отрастать после пожара, правда, не ровно и не везде. Но в этот раз против своего обыкновения она мирно паслась рядом.
- Они тебя не тронут, - сказал я, похлопав Йорун по костлявой спине.
Жаль, она не могла сказать того же обо мне.
Битва была недолгой и длилась в общей сложности меньше часа. Хоть я и дал себе зарок не смотреть и не вставать с пня – все равно вытягивал шею, надеясь увидеть что-нибудь из-за кустов. По крайней мере, из Каттегата не поднимался дым. И крики, доносившиеся раньше, смолкли. Я снова услышал пение птиц и шум моря, словно не было никакого вторжения.
Наш дом было хорошо видно снизу, и я знал, что их воины рано или поздно придут ко мне. Поэтому я отправил своих братьев в пещеру Свартальвхейм. Единственное, чего я никак не мог решить, так это что я буду говорить, когда они придут сюда? Они, конечно, спросят, один ли я живу. Если я отвечу, что живу один, а они меня не тронут, и жизнь в Каттегате не станет невыносимой - мне придется вернуть своих братьев, и тогда выяснится, что я врал. А врать нехорошо. Если я отвечу, что живу с братьями, воины спросят, где они. Что я отвечу? Зачем тогда я прятал их? Смогу ли я молчать? До полудня еще далеко - они не успеют уйти вдоль реки раньше, чем захватчики выбьют из меня дух.
Все, что мне удалось придумать, так это что надо прикинуться идиотом. С идиота спрос, как с Йорун. Буду молчать или мычать, как Хрут из города, ковырять в заднице и смеяться невпопад.
Еще какое-то время я воображал себя идиотом, вспоминал, что и как делал Хрут, жалел, что наблюдал за ним невнимательно, и обещал, что впредь буду добрей к нему, если выживу в этой передряге. Иногда я рассеянно теребил жесткую грязную шерсть у Йорун на боку. Ей было все равно. Для нее я и так всегда был идиотом.
Потом я увидел всадников. Их было пятеро, первым ехал высокий темноволосый воин. Издалека я принял его за Ролло и испугался, что, если это он, мой трюк со Свейном-идиотом не удастся, как и байка про жизнь в одиночестве.
Но это был не Ролло, а какой-то незнакомец. Воины остановились прямо перед моим пнем и уставились на меня сверху вниз со своих лошадей.
- Люди сказали, здесь живет Свейн Паленая рожа и шестеро его младших братьев, - сказал темноволосый после непродолжительного молчания. – Судя по роже, Свейн – это ты.
Ну, конечно. Люди сказали, блядь.
Я вдруг понял, что если буду сейчас изображать идиота, то только разозлю их, и меня точно убьют.
- Ну, раз люди так сказали…, - процедил я сквозь зубы, медленно поднимаясь им навстречу.
Темноволосый усмехнулся и обернулся через плечо к своим воинам. Они выглядели разочарованными. Судя по тому, что их было пятеро, а их топоры были наготове и обагрены кровью, люди Каттегата забыли упомянуть, что зловещий Свейн - сопляк, едва вошедший в возраст мужчины, а его свирепые братья – малолетние дети, некоторые из которых срутся под себя и не стоят на ногах. Мысленно я поблагодарил этих злобных ублюдков, людей Каттегата, и порадовался, что многие из них к этому часу уже в Хельхейме стараниями героев, стоящих прямо передо мной.
Воины спешились, затем двое, поудобнее перехватив топоры, направились в огород, а двое - к сараю. Я на них не смотрел, но слышал, как они отворили дверь и загремели нашей утварью, обыскивая помещение. Темноволосый воин остался со мной.
- С этого утра у тебя новый ярл, - беззлобно сказал он.
В сарае гремели, я боязливо прислушивался, хотя ломать и портить там было нечего.
- Ты? – спросил я.
Он усмехнулся. Похоже, роль идиота мне неплохо удавалась.
- Не я, - ответил он. - Ярл Борг из Гетленда.
Я не знал, где эта жопа Гетленд, но слышал имя ярла Борга. Я слышал, Ролло стал сражаться на его стороне против ярла Рагнара. А потом Ролло стал сражаться на стороне ярла Рагнара против него. А потом – еще что-нибудь. Как Ролло удавалось обманывать всех этих могучих ярлов?
Вероятно, ярла Борга оправдывало то, что он никогда не слышал на тинге речи Ролло, похожие на лай безмозглой суки. А ярла Рагнара, вероятно, оправдывало то, что у них с Ролло был общий отец, правда, это было давно, и с тех пор ярл Рагнар мог бы уже вынуть голову из задницы.
Не моего ума дело это все.
- Я Торвар, - сказал темноволосый воин ярла Борга, когда молчание затянулось.
- Я Свейн, - ответил я.
- Я понял.
Несколько секунд мы стояли, молча разглядывая друг друга, а затем он посмотрел через мое плечо на своих спутников, закончивших обыск. Один из них отрицательно покачал головой, давая понять, что никого не нашел, хотя это и так было ясно.
- Отправил своих? – спросил меня Торвар, кивнув в сторону леса.
Какое-то время я медлил с ответом.
- Ну, отправил, - мрачно сказал я, опустив глаза в землю.
- Верни назад, - приказал он.
Затем воины ярла Борга сели на своих лошадей, одна из которых тут же навалила кучу.
- Сегодня будьте здесь, - сказал Торвар. – Завтра с утра иди в город, один или с братьями. Люди объяснят тебе новые порядки.
«Они будут сильно отличаться от старых?» - хотелось спросить мне. «Ты мне скажи», - ответил бы Торвар.
Я промолчал.
Они были уже на полпути к подножью холма, когда я, поглядев на наше жилище, бросился за ними следом.
- Эй, воин! – крикнул я, остановившись у прохудившейся ограды.
Торвар придержал свою лошадь и обернулся на мой крик.
- Я смогу увидеть ярла Борга?
Торвар на секунду задумался.
- Тебе поглазеть или по делу? – уточнил он.
Я кивнул в сторону сарая, в котором мы жили, и пепелища, которое было раньше нашим домом.
- Сам видишь, какие мои дела, - ответил я.
Дела мои были не очень, поэтому Торвар задумался, неопределенно пожал плечами, а затем кивнул. Это значило, что он точно не знает, но я могу попытаться.
Воины тронулись с места, а я смотрел им вслед, пока мимо меня не просеменила Йорун, стараясь поспеть за лошадями.
- Стой! – крикнул я, хватая ее за веревку, споткнулся о камень и упал. Дружинники ярла Борга уже не слышали меня и не обернулись на мои проклятия.
Я поднялся с земли и отряхнул колени, не выпуская веревку Йорун из рук, а затем поплелся к дому. Я волок Йорун за собой. Она упиралась. Опасность миновала, и она стала такой же вредной гадиной, как обычно.
- Ты такая же ровня коню, как я – воинам ярла Борга, - сказал я Йорун, затаскивая ее в огород. – Я разрешаю тебе есть ботву. А ты то и дело норовишь от нас сбежать.
Йорун мотала головой, ей было плевать на мои справедливые упреки.
Привязав козу, я посмотрел на небо. До полудня было еще далеко. Я мог бы успеть сбегать в город, вернуться обратно и забрать своих братьев, но Торвар не велел высовываться. Мне хотелось сделать так, как он сказал. Пусть ярл Борг разбирается сегодня со своим новым хозяйством, а завтра я буду просить его о помощи.
Если он откажет или не выслушает меня, тогда я сделаю шаг навстречу смерти и спрошу его при всех, может ли он остановить приход зимы.
~*~
3Здесь холодно и тесно, поэтому мы спим, сваленные в одну кучу, как туши кроликов. Я лежу снизу и стараюсь поменьше шевелиться, чтобы не будить братьев. Но этой ночью я почти не спал и, в конце концов, устал смотреть в потолок и боязливо прислушиваться к ночным шорохам за стеной. Под сонное ворчание младших я неторопливо пополз к выходу.
Снаружи меня обдало холодом, и я съежился, прикрывая за собой скрипучую дверь сарая. Было зябко, и я уже знал, что спать сегодня больше не буду, поэтому умылся водой из ведра. Мы оставляем его у входа, чтобы не бегать ночью к ручью, если захочется пить. Стиснув собственные плечи, я на негнущихся ногах направился к своему любимому пню. Я подумал, что нам нужно сделать здесь лавку. И стол к лавке. И еще столько всего нужно сделать – например, навес, желоба для ската воды и бочки под желоба. Я мог бы руководить постройкой хорошей фермы здесь, если бы мне было, кем руководить.
Я дрожал от холода и изредка решался поднять глаза, чтобы посмотреть на Асгард. В одном я был уверен: боги забыли меня, даже если когда-нибудь знали о моем существовании. Я, правда, ничего не сделал, чтобы заслужить их внимание или напомнить о себе.
Я был даже рад. Асгард огромен, усеян сотнями ослепительных звезд. Значит, боги не спят, ведь нельзя спать при таком ярком свете. А люди спят, потому что свет богов до нас едва долетает. Не хотелось бы думать, что весь Асгард смотрит сейчас именно на меня, потому что в этот мертвый предрассветный час больше им смотреть не на кого.
За спиной скрипнула дверь, я услышал плеск воды из ведра, и через несколько секунд брат стал пихать меня задницей, устраиваясь на том же пне.
- Я все думаю, - прогундосил Снорри. – Почему этот чужак не забрал все добро и не уехал?
Я пожал плечами.
- Наверное, у него другие планы.
Снорри нагнулся и начал в задумчивости возить пальцем по песку.
- Если он будет сидеть здесь, то кто будет сидеть в его родной стране?
- Наместник, - неопределенно ответил я. – Кто-то, кому он доверяет. Я не знаю, брат.
- Значит, он правда будет нашим новым ярлом, - задумчиво сказал Снорри, как будто для него это что-то значило.
- Если ему здесь понравится, - я пожал плечами. – И если его не вышибет ярл Рагнар или кто-нибудь другой.
- А какой ярл нам лучше? – спросил Снорри.
Я задумался. Зачем вообще человеку нужен ярл? Ярл вершит суд на тинге, возглавляет походы и приносит жертвы богам от имени своих людей. Ярл владеет землей и кораблями. Ярл собирает подати, чтобы все это содержать. Поскольку единственной причиной, по которой ярл существует, являются его люди, ярл должен их защищать.
Подати я платил репой, но защиты и справедливости пока не видел, одни обещания. А теперь нас и вовсе захватили. Я не участвовал в блоте и не бывал в Уппсале, потому что я мал, а мой папаша - свинья. В поход я в своей жизни вообще не попаду, потому что я не воин и уже никогда им не стану. Как вообще я должен определить, какой ярл лучше для меня? Должен ли я вообще об этом думать?
- Я пока не знаю, - многозначительно ответил я. – Может быть, нам придется выбирать.
- Кого мы выберем?
- Я же сказал – пока не знаю.
Снорри не удовлетворил мой ответ. Он недовольно засопел, а потом встал и направился к нашим обзорным ивовым кустам, чтобы отлить.
- А он, похоже, не спит, - сказал Снорри через некоторое время, глядя из-за кустов на город.
- Новый ярл?
- Ага, - Снорри застегнул штаны. – Я бы на его месте тоже не спал.
- Ты не на его месте, а все равно не спишь.
Снорри фыркнул. Он признавал мою власть в этой семье, но любил напускать на себя такой вид, как будто соображает в делах лучше меня. Словно я здесь мужчина, а он - моя мать. В следующем году Снорри получит право носить оружие, хотя это право ему без особой надобности. Я навсегда останусь его старшим братом, но с годами это будет все незаметнее.
- Ты бы подумал хорошенько, что будешь говорить сегодня ярлу, - сказал он, сильно похлопав меня по плечу, и поплелся обратно в сарай.
~*~
Утреннее солнце заливало Каттегат, и каждый клочок земли здесь был для меня полон воспоминаний. Нигде и никогда я не был, кроме Каттегата.
Вот, например, это ровное место, покрытое песком, по дороге к складам, куда мы сейчас направлялись. Мне было восемь, и я притащил сюда ржавый сломанный отцовский нож. На этом месте мы играли с ним. Нас было много, все младше одиннадцати, были даже девчонки. Это было еще при ярле Харальдсоне, на второй или третий день последнего тинга, который он возглавлял.
Бьорн, сын Рагнара, накануне получил браслет. Обычно он был не злобный, да я его почти не знал. Но в тот день то ли из-за браслета, то ли из-за того, что мы не позвали его с собой, то ли еще из-за чего-то, он на нас разозлился. Он подошел, отнял нож и сказал, что никто из нас по закону еще не имеет права носить оружие.
- Эй, это похоже на оружие? – справедливо возмутился семилетний Гуди, указывая на ржавую железяку.
- Если я смогу убить тебя этим – значит, похоже, - ответил Бьорн, ловко перехватывая нож. – Хочешь проверить?
Бьорн и не думал никого убивать. Но Гуди испугался его угроз, а я – нет, и втайне горжусь этим. Бьорн был старше меня на четыре года, учился сражаться у отца и со вчерашнего дня считался мужчиной, но я все равно бросил ему вызов, налетев на него всем телом и ударив головой в живот.
Наша схватка длилась несколько секунд - Бьорн, конечно, легко одолел меня. Победа его опьянила и, вместо того, чтобы просто выбить мне зубы и оставить лежать в стороне, он решил надавать мне оплеух. Пока он разминался, я нащупал в песке острый камень и собирался ударить им Бьорна Рагнарссона в висок. До сих пор я думаю, что мог убить его, и это придает мне сил, хотя ни до, ни после я не испытывал к нему ненависти.
Нашу драку прекратил Рагнар, оттащив от меня своего сына за воротник.
Я быстро выпустил камень и присыпал его песком, чтобы Рагнар не заметил и не догадался, какую смерть я уготовил его сыну. Но он и не смотрел в мою сторону. Он дал Бьорну затрещину и сказал, чтобы тот думал, прежде чем выбирать себе в противники всякое дерьмо.
- О мужчине судят по его врагам, - сказал Рагнар, вцепившись в плечо своего сына. – Ты хочешь, чтобы тебя судили по нему?
Мое лицо было залито кровью, Бьорн разбил мне нос и губы. И я был довольно грязный, потому что моя мачеха была доброй, но нерасторопной хозяйкой. Рагнар указывал на меня пальцем, но даже не смотрел.
- Пусть нож отдаст! – крикнул я, в отчаянии стукнув кулаком по песку. На самом деле, Бьорн от неожиданности выронил нож, когда я ударил его в живот, и теперь он валялся недалеко от меня. Но мне хотелось выкрикнуть в лицо своему врагу хоть что-нибудь.
Рагнар отпустил сына и выпрямился. Он посмотрел на меня сверху вниз, по-птичьему склонив голову набок, и едва заметно улыбнулся.
- Ты храбрый мальчик, - сказал он.
- Тогда почему битва со мной – позор для твоего сына! – крикнул я и снова стукнул кулаком по песку. Я был в ярости, что из-за Рагнара не успел нанести противнику свой решающий удар.
Глаза Рагнара похолодели. Мой гнев мгновенно исчез, уступив место страху, потому что я вдруг испугался, что он отрежет мне язык. Прямо здесь, ржавым ножом моего папаши. Но он не двинулся с места.
- Ты поймешь, - проговорил Рагнар этим своим дребезжащим голосом. – Потом.
Теперь я понимал.
Как я понимал и то, что на побережье еще много острых камней. И то, что если о мужчине судят по его врагам, то, значит, та драка была позором для Бьорна, но славой для меня.
Вспоминая об этом, я дошел до складов, возле которых топтался Рауд, папаша того самого Гуди. Это ему я свозил свою репу. На вид он был цел и невредим, но почему-то топтался возле складов, как не родной. Кажется, он был рад меня видеть.
Мы отошли на несколько шагов в сторону.
- Они там с самого утра, - тихо проговорил Рауд, кивнув в сторону складов. – Что-то считают.
- Люди нового ярла? – в тон ему шепотом спросил я. Он закивал.
Мои братья облепили его, как мухи, и смотрели с надеждой, поэтому он сделал еще несколько шагов в сторону от складов, присел на опрокинутое корыто и заговорил.
- Сначала он велел всем людям свалить свое оружие в кучу перед трапезной, залез на крыльцо и сказал, что его зовут ярл Борг, и что жизнь у нас теперь будет – заебись, ни то, что прежде, - тихо начал Рауд. – Жена Рагнара ушла в горы вместе с Ролло и детьми, прихватив пару слуг. Клянусь бородой Одина, Лагерта не оставила бы усадьбу в такой час.
Женщинам Каттегата стало гораздо проще любить Лагерту, после того, как ярл Рагнар жестоко отверг ее на глазах у всех и взял себе новую жену. Не знал, что Рауду тоже.
- Он обещал тому, кто укажет, где они скрываются, дать золота по его собственному весу.
- По весу ярла? – уточнил я.
- По весу того, кто укажет, конечно, - фыркнул Рауд.
В моем случае лучше бы по весу ярла. Хотя я все равно понятия не имел, где сейчас жена Рагнара.
- И что, ему указали?
- Некоторые приходили и говорили, мол, посмотри там, поищи здесь, - сказал Рауд. – Он посылал воинов. Семью Рагнара нигде не нашли. Но он все равно заплатил всем, кто пришел.
- По весу?! – воскликнул я.
- Нет, конечно! – шикнул на меня Рауд и с опаской покосился на склады. – Ты тупой? Но заплатил хорошо. Теперь те, кто знает, где можно спрятаться в горах, рассказывают об этом ярлу и получают награду. Если они не боятся возвращения Рагнара, конечно. А таких совсем немного.
Я подумал, что боюсь возвращения Рагнара. И потом Свартальвхейм мог бы спасти жизнь моим братьям, не хочу, чтобы все подряд о нем знали.
- Что же дальше? – шепотом спросил Сван.
- А дальше он отпустил всех по домам и велел не высовываться, - продолжил Рауд. - Одному из своих он велел разобрать кучу оружия перед трапезной. Хорошее оружие они отнесли на свои дракары. Плохое свалили в углу в трапезной.
- На дракары? – уточнил Снорри. – Значит, они уходят?
- Не знаю, парень, - ответил Рауд. – Потом он сел в трапезной, а своих людей отправил считать дворы. И считали они целый день – кто, где и сколько.
- Я знаю, ко мне приезжали его воины, - сказал я. – Только они уже знали, кто я и сколько нас. Люди Каттегата им сказали.
- Это не я, - быстро заявил Рауд.
- Я знаю.
Это с легкостью мог быть он. Скорее всего, это он и был. Паскуда.
- Сегодня его люди пришли на склады, - продолжал Рауд. – А сам ярл с утра делил золото Рагнара. Долю его воинов погрузили на дракары к хорошему оружию, а остальное притащили в трапезную.
Я задумался. В городе была спокойно. Женщин было меньше, чем обычно, они сидели по домам. Кроме рабынь, конечно. А в остальном жизнь казалась такой же, как обычно.
- Трупы, - сказал Рауд. – Трупы они сожгли вчера.
Ах, да. Были же трупы.
- Много убитых? – спросил я.
Рауд назвал имена некоторых павших. Многие были женщинами. И это были даже не их имена. Например, мы звали их Вилма и Тринн, но их матери назвали их по-другому. И это было давно. В их стране, которая находится хрен знает где на востоке. Я спросил себя: винили ли люди в их смерти ярла Рагнара, оставившего город под защитой рабынь? Если, конечно, кто-то вообще заметил смерть Вилмы и Тринн.
Остальных убитых я тоже знал всю жизнь, но почему-то ничего не почувствовал в своем сердце. Может, с сердцем моим что-то не так?
- Ярл принимает людей? – спросил я Рауда. Рауд усмехнулся в ответ. – Ладно. Спасибо тебе.
Я нагнулся и, взяв на руки Скегги, тяжело зашагал к центру города.
~*~
@темы: Фанфик, джен, Сериал Викинги, ярл Борг
-
-
24.04.2014 в 00:09-
-
24.04.2014 в 00:13-
-
24.04.2014 в 00:17-
-
24.04.2014 в 00:30-
-
24.04.2014 в 00:42-
-
24.04.2014 в 20:05-
-
24.04.2014 в 20:23-
-
26.04.2014 в 00:53-
-
26.04.2014 в 01:10-
-
26.04.2014 в 22:38Ты что творишь, я ржу, как раненый барсук
Прекрасно
-
-
30.04.2014 в 00:01Как я понимал и то, что на побережье еще много острых камней. И то, что если о мужчине судят по его врагам, то, значит, та драка была позором для Бьорна, но славой для меня.
вот это особенно понравилось. и про политику тоже) буду ждать встречи Свейна с Боргом.
-
-
30.04.2014 в 00:05-
-
30.04.2014 в 00:18-
-
30.04.2014 в 01:46Это еще хорошо, что узнаваемые!
-
-
30.04.2014 в 10:30Здоровски выходит, мне очень нравится. Такое неспешное, атмосферное повествование, а Свейн уже вообще как родной.
- По весу ярла? – уточнил я.
- По весу того, кто укажет, конечно, - фыркнул Рауд.
В моем случае лучше бы по весу ярла.
-
-
09.05.2014 в 14:59-
-
09.05.2014 в 15:01-
-
09.05.2014 в 15:06-
-
11.05.2014 в 15:51-
-
11.05.2014 в 19:51-
-
25.10.2018 в 22:31